СТАТУС ЛАТЫШСКОГО ЯЗЫКА В ЛССР
Формально советский режим не был ассимилирующим. СССР состоял из «национальных республик», в которых языкам соответствующих республик отводилось определенное место в образовании и в культуре наряду с русским языком как главным средством межнационального общения в СССР.
Однако фактически национальные языки все чаще постепенно вытеснялись из сферы государственного управления и публичной сферы, где все больше доминировал русский язык. Полноценное образование и карьера были возможны только при использовании русского языка; ему отводилось преимущественное место в средствах массовой информации.
На языковую ситуацию в Латвии в период оккупации влияла не только имперская языковая политика СССР, но и иммиграция и отношение власти к этому явлению. Уже в конце Второй мировой войны в Латвию приехало значительное количество советских военнослужащих, которые позже также привезли свои семьи.
В более поздний период иммиграция была по большей части связана с индустриализацией, когда в Латвийскую ССР на постоянное место жительства прибыло 500–700 тысяч человек из других республик СССР. Учитывая то, что эти люди по большей части приезжали из России и республик, в которых русский язык уже утвердился как доминирующий (как Белоруссия или Украина), доля русскоязычных жителей Латвии быстро возрастала.
Существенно то, что прибывающих никто не мотивировал включиться в латышскую языковую среду, вместо этого преимущество отдавалось сегрегации. Для детей прибывающих сначала создавались особые «русские классы» в школах с двумя потоками, позже – параллельная система школ с латышским и русским языками.
Также в рабочей среде мотивация выучить латышский язык, как правило (хотя и не всегда), была крайне низкой. На предприятиях и в учреждениях все чаще в качестве рабочего языка использовался русский, которым в той или иной степени владели латыши.
В результате создавалась так называемая ассиметричная двуязычная ситуация, которую метко характеризует шутка, ходившая во время Атмоды о двуязычных латышах и моноязычных русских: «Националист – это тот, кто знает два языка, интернационалист – тот, кто знает один.»
ЯЗЫКОВОЙ ВОПРОС ВО ВРЕМЯ ПРОБУЖДЕНИЯ (АТМОДЫ)
Очевидно, что после восстановления независимости одной из главных задач языковой политики было изменение этих языковых отношений с тем, чтобы латышский язык был основным государственным языком в Латвии. Правовой статус латышского языка был закреплен еще в 1989 году, когда был принят закон о языке.
Однако заметные перемены обозначились в 1992 году, когда поправки к этому закону определили владение латышским языком как условие для работы в различных профессиях частного и публичного секторов – в том числе для учителей, полицейских, врачей и т.д. Чтобы понять значение этих изменений, следует учесть, что в данных профессиях работало много людей, которые до этого никогда не учили латышский язык. Это вызвало необходимость думать о широком обучении государственному языку,что и было сделано, в том числе при помощи программы поддержки ООН.
ЛАТЫШСКИЙ ЯЗЫК И ОБРАЗОВАНИЕ
В том же 1992 году в Латвии было упразднено финансируемое государством высшее образование на других языках, кроме латышского. Начальное и среднее образование на русском языке, конечно, оставалось, но и там постепенно возросло количество предметов, преподаваемых на государственном языке.
С 1995 года в нелатышских начальных школах требовалось два предмета вести на латышском, в средней школе – три. Но самые значительные перемены принес принятый в 1998 году закон об образовании, предусматривающий почти полный переход на латышский язык обучения в нелатышских средних школах, начиная с 2004 года.
Эти изменения в законодательстве были восприняты частью русскоязычной среды в Латвии с острой критикой, что было поддержано «русскоязычными» политическими партиями. Наиболее интенсивные волнения такая оппозиция вызвала именно перед фактическим исполнением закона в 2003 и в 2004 году, когда протесты против реформы обрели массовый характер.
Протесты, которые не без помощи некоторых российских политиков организовал незарегистрированный «Штаб защиты русских школ» был единственным случаем массового протеста русскоязычных с момента восстановления независимости. Это заставило Сейм в 2004 году смягчить условия реформы.
Согласно новому варианту реформы 60% предметов в нелатышских средних школах должно преподаваться на государственном языке, 40% может преподаваться на соответствующем нелатышском языке. Также на выпускном экзамене в средней школе вопросы задаются на латышском языке, но школьники могут выбирать отвечать на латышском или на родном языке.
Действительно о последствиях этой реформы до сих пор много острых дискуссий – и о том, насколько это влияет на качество образования в нелатышских школах и насколько учителя фактически соблюдают условия данного закона. Кроме того, языковой вопрос в нелатышских школах до сих пор остро политизирован.
Со стороны одних политических сил звучит призыв вернуться к первоначальным целям закона 1998 года. Другие политические силы, которые приняли на себя роль защитников интересов русскоязычного населения, предупреждают о новой волне протестов под уже известным лозунгом «Русские школы – наш Сталинград!»
ПУБЛИЧНАЯ И ЧАСТНАЯ СФЕРА
Осуществление языковой политики, конечно, не ограничивается одним лишь образованием. В 1999 году Сейм принял закон «О государственном языке», регламентирующий использование латышского языка в различных жизненных сферах. Принятие этого закона было результатом длительного процесса, в котором мнение большинства членов латвийского Сейма вошло в конфронтацию с представлениями ОБСЕ и Европейского Союза о регулировании употребления языка в демократическом государстве.
Принятая версия закона была компромиссом. Использование государственного языка строго регламентировалось в публичном секторе. В частном секторе государство не контролирует использование государственного языка, одновременно указав, что использование языка может регулироваться там, где в частном секторе затрагиваются законные интересы общества (напр., в обслуживающей сфере). Усилия по регулированию использования языка в частном секторе, таким образом, балансируются правами человека и гарантиями свободы слова, предусмотренными в Конституции (Сатверсме).
При рассмотрении правового регулирования использования языка неизбежно возникает вопрос о его результатах. А именно, как изменилось владение государственным языком и его использование с момента восстановления независимости?
Конечно, наряду с политическими решениями на владение языком и его использование влияет и ряд других факторов: демографические изменения, миграция, а также экономическая глобализация. Однако в случае Латвии именно языковой политике была отведена значительная роль, что и вызывает необходимость оценить результаты.
В первую очередь, степень владения латышским языком среди нелатышей за последние 25 лет значительно улучшилась. Особенно это относится к молодому поколению; среди старшего поколения степень владения государственным языком до сих пор низкая.
Это демонстрируют результаты проведенного в 2014 году опроса о самооценке владения государственным языком. Среди жителей Латвии, родным языком которых является русский, возраста от 18 до 24 лет свободно владеет латышским языком 61,6%; в возрастной группе от 55 до 74 лет такая оценка своих знаний только у 12,2% – т.е. между поколениями степень владения языком выросла в пять раз.
Также наблюдаются отличия между различными регионами Латвии. Если в Земгале и в Курземе 51,7% и 48% русскоязычных жителей заявили, что свободно владеют латышским языком, в Риге и в Латгале эти цифры составляют 21,6% и 19,2% соответственно.
Это подтверждает хорошо известный социолингвистам тезис о том, что хорошее знание языка будут там, где в повседневной жизни много контактов с носителями языка. В случае Латвии это наблюдается в регионах с преобладанием латышского населения, в то время как в Риге и в Латгале, где существуют самодостаточные русские общины, знание латышского языка неизбежно будет слабее.
РУССКИЙ ЯЗЫК В ПУБЛИЧНОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Одной из задач языковой политики Латвии было снизить роль русского языка в публичном пространстве, таким образом, уменьшить гегемонию русского языка периода оккупации. Например, для этих целей в 2005 году, когда Латвия ратифицировала Всеобщую Конвенцию Европейского Союза о защите прав национальных меньшинств, присоединила ограничивающие поправки, которые затрагивали именно использование меньшинствами своего языка в общении с органами власти (пункт 2 статьи 10 Конвенции) и право использовать языки меньшинств в переводе личных имен и различного рода информации, например, в топографических указаниях (статья 11 Конвенции).
Поэтому целесообразно задать вопрос каков на данный момент уровень знания русского языка среди жителей Латвии. Среди тех жителей, у которых родной язык – латышский, знание русского языка ухудшилось, хотя это несравнимо с возрастанием числа владеющих латышским языком среди русскоязычных.
Также здесь наблюдаются различия среди возрастных групп. Среди старших людей знания русского широко распространены: в группе от 55 до 74 лет 72,9% заявляют, что владеют свободно русским языком. В возрастной группе с 18 до 24 лет уровень свободного владения русским языком вдвое ниже – 33.1%. Также здесь наблюдаются похожие региональные отличия: самый высокий уровень знания русского языка у тех латышей, которые живут в местах с наибольшей концентрацией русскоязычных – в Риге, Латгале и других сравнительно крупных городах.
Действительно высокий уровень знания латышского языка еще не означает его использование во всех жизненных сферах. Анализируя данные о лингвистическом поведении русскоязычных в Латвии, можно заметить, что латышский язык они используют там, где это нужно для осуществления определенных общественных функций. Например, латышский язык используется при контакте с государственными и муниципальными учреждениями.
Латышский язык все чаще используется на месте работы, хотя и на некоторых местах работы полностью или частично доминирует русский язык. В частном общении с друзьями-латышами русскоязычные Латвии иногда пользуются латышским языком, но данные не свидетельствуют о том, что использование латышского языка в частном общении сколько-нибудь существенно возросло.
Некоторые изменения наблюдаются в использовании языка на улице или в магазине, в данном случае в пользу латышского языка. То, что некоторые нелатыши, несмотря на хорошее знание латышского, в повседневной жизни им пользуются редко, возможно, связано с часто упоминаемым нежеланием латышей общаться с людьми других национальностей на латышском языке, так как легче переходить на русский (в последнее время – иногда и на английский язык).
ИНФОРМАЦИОННАЯ СРЕДА
Острый вопрос в отношении использования языка в публичном пространстве связан с информационной средой. В этой сфере наблюдается параллельность: в Латвии существуют два информационных пространства - на латышском и на русском языке, которые по содержанию совпадают только частично.
Информационное пространство, функционирующее на русском языке в значительной степени сопряжено с влиянием российских средств массовой информации, что существенно влияет на русскоязычную публичную сферу в Латвии. Опрос за 2014 год свидетельствует о том, что 50,8% нелатышей в Латвии смотрят российские каналы чаще, чем латвийские; почти только российские каналы смотрит 30,1% (в латышской среде эти показатели составляют 12% и 3,2% соответственно).
Это довольно четко показывает раздвоенность информационной среды в Латвии, что также не способствует распространению латышского языка. Одновременно положительной новостью является то, что престиж латышского языка среди нелатышей в Латвии постепенно растет, поэтому возрастает и число тех нелатышей, которые считают знание латышского языка необходимостью.
ВЫВОДЫ
В целом, после восстановления независимости, позиции латышского языка в Латвии укрепились как на законодательном уровне, так и на уровне общественных отношений. Большинство иммигрировавших в Латвию во время советской оккупации выучило латышский язык. Его использование стало само собой разумеющимся во многих сферах, в которых в 80-ые годы латышский язык почти был исключен.
Одновременно, став частью западного мира и участвуя в экономических и социальных процессах, Латвии пришлось столкнуться с новыми вызовами – в т.ч. со стремительным распространением английского языка в различных сферах жизни – от образования до государственного управления. Именно поэтому сохранение латышского языка также в дальнейшем будет важной политической задачей, основа которой заложена в Конституции Латвии.
Следует признать, что для выполнения этих задач, необходимо учиться на ошибках прошлого, в том числе делая больший акцент на методе «пряника» в языковой политике вместо элементов «кнута». Латышский язык – одна из основ Латвийского государства. Поэтому его сохранение в сегодняшних условиях не может быть только политическим фарсом, но ответственной и требующей компетентных действий задачей.
